Черкасы и московские люди в пограничном городе Валуйки в первой половине XVII в.: между конфронтацией и сотрудничеством

В статье Алексея Фоминова речь идет об украинской колонизации города Валуйки и его окрестностей в первой половине XVII века. Алексей Фоминов анализирует исторические источники, свидетельствующие о переселении черкасов, описывает сложности, с которыми сталкивались переселенцы, дает примеры успешного сотрудничества между русскими и украинцами.

В конце XVI в. на южной украине Московского царства был основан город Валуйки, выдвинутый в глубь Дикого Поля (в XVII в. в приказной документации употреблялось несколько вариантов написання названий: Волуйка/Валуйка, Волуйской/Валуйской город).^{1 2} Первоначально Валуйки не имели принципиальных отличий от близлежащих украинных крепостей (Белгорода и Оскола). Типичная архитектура крепости - рубленый город с острогом, типичный состав гарнизона - пешие и конные стрельцы, казаки (вольные и городовые), пушкари и затинщики, отсутствовали только дети боярские. Однако с приобретением статуса самого южного города (после сожжения в 1612 г. Царева-Борисова) положение изменилось - сюда переместился центр посольских размен. Соседство с дикой степью обусловило опасность нападения со стороны крымцев, ногайцев, калмыков. Для упреждения атак степняков правительство вынуждено было организовать станичную службу с введением дополнительных служилых чинов: станичного атамана и станичного ездока.

Опасались и нападения подданных соседнего государства - украинских казаков (в ХVІ-ХVІІ вв. по отношению к ним употреблялся термин «черкасы»). Однако контакты двух славянских народов в валуйском крае не ограничивались вооруженными столкновениями. До настоящего времени описанию истории, глубины, сложности, драматизма русско-украинских отношений в здешней местности не было посвящено ни одной научной работы. Некоторым исключением можно считать монографию А. И. Папкова «Порубежье Российского царства и украинских земель Речи Посполитой», которая, впрочем, не была сконцентрирована на данном регионе.³

Появление первых украинцев в Валуйках можно отнести к периоду строительства крепости. В 1599 г. они, вместе с прочими служилыми людьми, прибывают сюда из Дедилова. Данный факт дал некоторым украинским историкам пищу для ошибочных суждений. В частности, В. И. Сергийчук в книге «Этнические грани и государственная граница Украины», основываясь на «Строельной книге г. Валуек», утверждает, будто здесь в 1599 г. правительство поселило черкас, прижившихся до этого в Осколе (г. Старый Оскол Белгородской области).⁴ Мало того, что историк перепутал Оскол с Дедиловым, он не обратил внимание на важную в данном вопросе часть указа: «…и в городе оставить на зиму детей боярских новосильцов с сотником 20 чел., […] стрельцов и казаков дедиловских с сотником 100 чел., […] из украинных городов с сотником стрельцов 50 чел. конных…».⁵ Как видим, ни о каких черкасах речь не идет. Стоит отметить, что заблуждался в данном вопросе и Д. И. Багалей, утверждавший об исключительно великороссийской колонизации Валуек.⁶ В связи с этим возникает вопрос: когда же здесь поселились первые украинцы?

Однозначно ответить на этот вопрос нельзя, поскольку в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) до сих пор не выявлены документы, сообщающие о первоначальном заселении крепости, что, в свою очередь, не позволяет говорить о национальном составе населения города в первые годы его существования. В наиболее ранней писцовой книге Валуек (1626 г.) черкасы в составе служилых людей не обнаружены, поэтому достоверно утверждать о размещении здесь «на вечное житье» украинцев можно лишь с 1630-х гг. Поселению черкас в валуйском крае предшествовало нападение в 1633 г. войска Речи Посполитой, в составе которого преобладали украинские казаки под командованием Якова Остряницы (Острении, Острянин). Последствия этой атаки для крепости и ее населения оказались печальными: город уничтожен пожаром, значительная часть населения погибла либо попала в плен. Можно только догадываться, какое после этого здесь могло быть отношение к черкасам… Но каким бы оно ни было, уже через шесть лет валуйчанам пришлось мирно уживаться со своими бывшими врагами.

По утверждению валуйского историка-краеведа М. И. Карагодина, в июле 1639 г. первыми в Валуйки пришли черкасы во главе с атаманом Василием Марковым численностью 75 чел. Далее, в августе того же года, из Тулы переселились 35 украинцев во главе с атаманом Яковом Иваницким, затем 16 человек атамана Борзака, и несколько позже - 132 казака атамана Волошенина.⁷

На примере черкас атамана Иваницкого нетрудно заметить, что они приходили в Валуйки не из Украины непосредственно, а из русских городов (забегая вперёд, стоит отметить, что и черкасы В. Маркова пришли сюда не напрямую из соседнего государства, а были переведены из Тамбова). Проследим далее путь переселения группы украинцев во главе с Иваницким. Каким же образом они сюда попали? По своей ли воле или по царскому распоряжению их свели с Тулы? Оказывается, черкасы сами выбрали себе место службы, добровольно. Главное, что не устраивало украинцев в Туле - береговая служба, т.е. вооружённая охрана речных переправ и бродов от набегов татар по р. Оке.⁸ Возможно, черкас привлекала близость Валуек к Дикому Полю, которая открывала возможность иметь хозяйственные промыслы по степным речкам (охота и рыболовство), вести оборонительные бои с татарами, в ходе которых можно было заполучить военную добычу, а также возможность показаковать благодаря близости Дона. К тому же, Валуйки располагались ближе к границам Речи Посполитой; и в случае нежелания жить в пределах Русского государства и служить русскому царю можно было легко перебраться обратно в подданство польского короля. Такие случаи были не единичны. В свою очередь, запорожские казаки Иваницкого пришли в Тулу из Кром и Курска в мае 1639 г. Их определили в солдатскую службу с выдачей жалованья на уровне донских и яицких казаков.⁹ Таким сложным и запутанным оказался путь украинских переселенцев в Валуйки. Думается, что остальные группы черкас проделали не менее сложный путь, прежде чем оказались здесь. Но, к сожалению, пример тульских «сведенцев» не показывает, из каких именно украинских городов они пришли. В этом плане значительно информативнее собранные нами сведения о черкасах атамана В. Маркова, пришедших в Тамбов из Севска. Вот краткая география переселенцев: Белая Церковь, Трилеса, Животов, Тележницы, Нежин, Голтва, Вонзина, Туличин, Корсунь, Черкассы, Миргород, Минск, Кошелево (Гомельского уезда).¹⁰

Легко заметить, что переселенцы приходили не только из приграничных с Московским царством земель Речи Посполитой. Украинцы мигрировали с востока, центра, запада Украины, и даже из белорусских земель. Преобладающее большинство из них служили либо в Запорожье, либо у польского короля, а значит, это были закалённые в боях воины, в которых нуждалась всё более крепнущая Россия. Основной причиной их побега явились репрессии со стороны властей Речи Посполитой, особенно в вопросах веры. Теперь попробуем разобраться: был ли выезд черкас в 1639 г. первым случаем их поселения на валуйской земле? Попытаемся найти этому документальные доказательства. В царской резолюции на челобитную черкас Иваницкого относительно их переселения велено: «…с Тулы отпустить на Волуйку» и там «устроить на вечное житье с прежними с перехожыми черкасы».¹¹ Невольно возникает вопрос, отпустить «с прежними с перехожими» во главе с атаманом Марковым, или переехавшими до него? А был ли выезд В. Маркова и его товарищей на Валуйки первым? Безусловно, М. И. Карагодин является авторитетным историком валуйского края, но он не даёт ссылки на источник своей информации. Опровергает его точку зрения сметная книга Валуек 1640 г., где среди валуйских черкас первого выезда значатся украинцы атамана С. Волошенина.¹² Причём вышеуказанных черкас было не 132 чел., а значительно меньше - 6 человек.

Попробуем глубже поискать следы первых черкас в Валуйках. В мае 1635 г. из г. Черкасс возвратился в родной город пленный валуйчанин Максим Картавый.¹³ Первые упоминания об этом человеке в списках валуйских служилых людей встречаются в сметной книге 1655 г., где он записан как черкашенин.¹⁴ Но как мы помним, первый выезд черкас состоялся в 1639 году! Получается, черкасы на валуйской земле появились ранее 1639 года? Впрочем, единичный пример не может служить веским доказательством, поэтому данный вопрос остаётся открытым.

Отношения валуйчан и других жителей южнорусских крепостей с черкасами начали складываться задолго до первого выезда черкас, причём их нельзя назвать дружественными или братскими. Причина конфликтов кроется в том, что жители украинных городов, ввиду своего пограничного статуса, в основном имели контакты с т.н. «воровскими черкасами», которые либо по собственной инициативе, либо по указанию польских властей приходили в пределы Русского государства и Дикого Поля для грабежей и разбоев. Основными объектами нападения украинских казаков являлись посольства, идущие в Московское царство или из него, гулящие люди пограничных городов, а также вольные донецкие и оскольские казаки, жившие в этой местности. Приведём несколько примеров грабежей черкасами дипломатических миссий.

По сообщению валуйского воеводы В. Ляпунова, в 1624 г. украинцы захватили трёх представителей одного из посольств: ливенского вожа Андрея Сытникова, толмача Гаврилу Гильдеева и татарина Денкула Батыева, вёзшего ханскую грамоту в Москву. По словам сбежавшего от черкас Сытникова, нападение произошло у Молочных Вод на Овечьем броду. По его оценкам, черкас было 700 чел., и ещё 800 чел. стояло в верховьях р. Тор.¹⁵

Резонансный случай произошёл летом 1642 г. Его обстоятельства поведал валуйчанин «Ельфимко Иванов», который, в свою очередь, услышал подробности этого происшествия от украинцев, «лежащих» на Северском Донце в устье р. Жеребца. На р. Евсуге группа «воровских черкас» атамана Мокея погромила дворянина Михаила Засецкого и донских казаков, спалив при этом одну из дипломатических грамот, а две другие оставив у себя. Среди нападавших произошла ссора из-за добычи, и часть из них отправилась в стан украинских казаков требовать суда у атамана Василия Рябухи. Узнав о поступке своих соотечественников, атаман решил их изловить, но не успел осуществить задуманное: почуяв неладное, черкасы сбежали из отряда. В этот же период отряд В. Рябухи пополнился запорожскими казаками атаманов С. Забузского и Трошевского.¹⁶

Такие новости насторожили валуйского воеводу, поскольку за несколько дней до вышеуказанных событий в город вернулись двое служилых черкас: Демид Михайлов и Степан Яковлев. Плененные на р. Жеребец казаками полковников Торского и Рябухи, валуйчане через месяц совершили удачный побег. По мнению пленников, отряд черкас представлял значительную угрозу для города. Во-первых, численность его достигала 700 чел., во-вторых, «…при них де говорили литовские воровские черкасы […], что приходить им, литовским черкасом, под Волуйку и под ыные […] украинные городы изгоном, войною и приступам».¹⁷

Естественно, в такой тревожной обстановке валуйский воевода решил выяснить намерения черкас, для чего послал станицу атамана Максима Гвоздева к С. Забузскому с отпиской, требуя не рушить мир между двумя державами, а также провести расследование погрома посольства Засецкого. В первом своём письме к валуйскому воеводе С. Забузский недоумевал по поводу слухов, распространённых валуйскими переезжими черкасами Степаном Бушинским и Демкой Черкашаницей о намерении отряда украинских казаков завоевать Валуйки, и уверял воеводу в обратном. Обращает на себя внимание разница в фамилиях валуйских черкас: Бушинский/Яковлев, Черкашаница/Михайлов. Возможно, в новом подданстве украинцы умышленно скрывали свои настоящие фамилии, хотя, что более вероятно, на это повлияла обычная московская практика образования фамилий от имен отцов. В следующей отписке С. Забузский отчитался о проведении расследования по делу ограбления Засецкого.¹⁸

В мирные намерения казачьего войска С. Забузского верить не приходится. Ещё в феврале 1642 г. казачий отряд Г. Торского разгромил на Северском Донце турецких и крымских посланников, направлявшихся в Москву.¹⁹ К этому же времени относится появление здесь отряда Ивана Богуна. Один из валуйских черкас, Степан из Острога (в валуйских документах 1640-х гг. его фамилия принимала различные формы: Остроженин, Острожник), в 150 (1641/1642) году ходил на Донец для сбора вестей о татарах, где и встретился с украинскими казаками.²⁰ Есть основания считать, что три вышеназванных украинских атамана действовали в бассейне Северского Донца совместно и не один год. Так, например, белгородские станичники вспоминали, что в 1643 г. И. Богун «грамил и побивал станишников и […] государевых людей по Донцу и по Дону». Весной 1644 г. этот же отряд был замечен в районе Святогорского монастыря.²¹ Весной 1645 г. валуйский воевода П. Колтовский сообщил в Москву о полуторатысячном отряде черкас, замеченных донецкими казаками Боровского городка, который перешёл «…поперег Нагайской степи от Донца Северского к реке Дону». По сообщению казаков, предводителями черкас были «…пан Забуской да атаман Ивашко Бугун…»; «А побивать де и громить тем воровским черкасом […] по реке по Дону, и по реке по Донцу, в судовой проестки […] государевых всяких людей, и донских, и донетцких казаков. А з Дону де реки итить […] для воровства под […] украинные городы, приходить татарским приходом в козловские, и в танбовские, и в шатцкие, и в олатарские месты, побивать и грамить в тех местех […] руских людей и мордву». Немного позже небольшая группа украинских казаков (около 50 чел.) явилась под стены Святогорского монастыря «…и учели де к Святогорскому монастырю приступать большим приступом». Но находившиеся здесь донские казаки совместно с белгородцами и чугуевцами «…от тех литовских воровских черкас […] отсиделись боем».²²

В том же 1645 г. продолжал «воровство» отряд в 500 казаков атамана Г. Торского. По сообщению вольновского воеводы Н икифора Леонтьева от 1 октября 1645 г., украинцы, пришедшие из Миргорода, планировали «…дожидаться […] государевы казны, как будет посольская размена под Валуйкою и ему, Гришке (Торскому. - А.Ф.), государеву казну громить, которая казна отпущена будет в Крым с посольскою разменою».²³ Эта же группа черкас в 1647-1648 гг. не давала покоя белгородским служилым людям: «…станичные кони и ружье грабят и станиц […] до урочищ не допускают»; «…от тех […] воров черкас с реки Донца чинитца воровство многое…»²⁴ Основываясь на приведённых фактах, можно утверждать о присутствии в приграничных территориях Московского государства в 1640-х гг. крупного объединённого казацкого войска под руководством С. Забузского, а значит, и непосредственной угрозы нападения на украинные города, в т.ч. на Валуйки. Заметим, что в 1631 г. действия небольших групп украинских казаков в окрестностях Валуек вначале имели разведывательный характер, а позже, в 1633 г., обернулись для крепости большой трагедией. Дипломатические миссии были не единственными объектами нападения «воровских черкас». Не гнушались они и грабежами монастырей. Об одном из таких случаев рассказал святогорский старец Давыд в 1627 г. Около десяти украинских казаков, пришедших «с Донца с Бахмутова» ограбили монастырь. По словам старца, на реке их стояло человек 70 с целью идти по Донцу и Осколу побивать гулящих людей.²⁵

Из вышеприведённых документов видно, что черкасы доставляли множество неприятностей русскому правительству, поэтому оно всячески старалось привлечь их к себе на службу. Для поселения в Валуйках украинцам выдавалось денежное и хлебное жалованье, поместная земля. Под дворы им выделили Царегородскую слободу, впоследствии получившую наименование Черкаской, а в XIX в. - Панской (Рис. 1). Служба черкас в Валуйках заключалась в круглогодичной охране нижних крепостей, надолбов и острожка на р. Созоне, по десять человек, переменяясь по суткам.²⁶ Впоследствии к их обязанностям добавилась караульная служба у крымских послов и гонцов, бывающих в Валуйках на посольской размене.²⁷ В военных операциях на стороне Российского государства они тоже принимали самое деятельное участие, что подтверждает послужной список валуйчан, в т.ч. украинцев, бившихся с татарами в 1664 г. у р. Белой Калитвы.²⁸

Большинство черкас исправно исполняли свои обязанности, но некоторые из них по какой-то причине не прижились, и решили покинуть Валуйки. Побеги начались с первых лет службы, и уже в 1640 г. находим информацию о беглецах: 12 марта сбежали «Лавринковай станицы Борзяковай Порфенко Иванов да тонбовских черкас черкашенин Ортюшко Федосов, впоследствии поселившиеся в более безопасном Усерде.²⁹ В апреле сбежали в пределы Речи Посполитой черкасы, переведённые из Тамбова, в июне — сведённые из Тулы.³⁰ Б августе-сентябре побеги продолжились, знаменуясь побегом атамана Иваницкого, отпросившегося вместе с товарищами для поездки в Курск за хлебом. Значит, бежали не только рядовые украинцы, но и их предводители. Бегство украинцев 1640 г. завершилось в октябре побегом тульских черкас, при этом пути беглецов пролегали не только в земли Речи Посполитой, но и на Дон.³¹

Причины ухода украинцев имели различный характер: у одних были враждебные отношения с представителем царской власти - воеводой, другие не могли найти общий язык с местным населением, кто-то не хотел терять свои вольности.

Яркий пример конфликтов воеводы и служилых черкас - случай с участием атамана Петра Данилова и Перфилия Колтовского, произошедший в 1646 г. Согласно отписки в Разрядный приказ от 5 апреля того же года «…часу в пятом дни приходили […] под Волуйку на заволуйское поля к Ызрогу и сторожи и к четвертому кургану воинские татаровя, одиннатцать человек». По этим вестям валуйский воевода организовал поход за татарами в составе стрелецкого и казачьего головы, служилых людей и черкас, который сам и возглавил. Татар настигли в 15 верстах за р. Ураевой. В непродолжительном бою татары поняли, что численный перевес не в их пользу и бросились «…одва коней на убег в степь к речки Лаервой». Все валуйчане, кроме украинцев, ринулись за ними в погоню. По словам воеводы, «…волуйской черкаской атаман Петр Данилов да с ним волуйских черкас семь человек тебе, государю, не служили, за теми татары не погнали. И я, холоп твой, на нево, Петра, замахнулся ударить плетью, чтоб он, Петр, с товарыщи своими, не оставался меня, […] за теми татары гнал. И он, Петр, меня […] не послушал, с товарыщи своими за теми татары не погнал, воротился назад на Волуйку». Воевода предпринял попытку вернуть черкас, для чего послал «…прежнего черкаского атамана Степана Волошенина да волуйсково полкового казака Ариста Залоторева…», но их уговоры на украинцев не подействовали. Успешно разгромив татар на р. Айдар, воевода с «погромными» лошадьми и «языком» возвратился на Волуйку. 7 апреля П. Данилов и пятеро черкас явились к П. Колтовскому «…на двор и в сени с озарничательством и невежеством». По словам воеводы, атаман его «…безчестил и просил […] в тех погромных лошедях паю». Естественно, из-за отказа идти за татарами украинцам доля из добытого не полагалась. После отказа П. Данилов заявил воеводе: «Тако б де ты у речки Ураивой ударил плетью, как велел гнать за татары с собою вместе, и я де тебя, Перфирья, зарезать хотел ножем, а зарезав, побежал де б, куды очи застигли б».

После таких слов воеводе ничего не оставалось, как написать жалобу в Москву с описанием случаев неподчинения черкас. А таковых на время правления П. Колтовского набралось немало: отказ идти в поход за татарами, несмотря на то, что «…опричь […] такой походной службы им, волуйским черкасам, иных служеб никаких нет»; самовольный отпуск атаманом черкас «на Степь», после чего те на Волуйку уже не вернулись; запрещённая отсылка украинцев на Дон и т.п. Украинцы решили опередить воеводу и 11 апреля во главе с атаманом Даниловым самовольно отъехали в Москву. На допросе в Разряде черкасы полностью запирались и вины своей не признавали. Тем не менее приговор вынесли не в их пользу: «…за ту их вину […] учинено наказанье большое, биты батоги нещадно, и с Москвы отпущены на Волуйку».³² Несмотря на конфликт, П. Данилов продолжал оставаться на посту атамана черкас, его смещение с этой должности состоялось между 1648 и 1651 гг. Не менее интересный случай столкновения валуйского воеводы Мелентия Квашнина и атамана Лавринки Петровича Борзяка подробно описан в монографии А. И. Папкова.³³

Столкновения украинцев происходили не только с русскими воеводами, но и с черкаской верхушкой. Такой крупномасштабный конфликт, имевший впоследствии широкий резонанс, произошёл 26 апреля 1641 г. в г. Чугуеве между местными черкасами и их гетманом - Я. Остренином. За дополнительными вестями валуйский воевода послал станицу атамана Максима Гвоздева. Подробности происшествия были такими: черкасы в остроге по караулам побили стрельцов, захватили денежную казну, распустили тюремщиков, зажгли вместе с городом свои дворы и с семьями пошли в пределы Речи Посполитой. В городовых воротах смерть настигла Я. Остренина.³⁴ Однако уходом в родные места украинцы не удовлетворились. Уже в июне отряд Чугуевских изменников во главе с атаманом Василием Копоном в количестве 30 чел. напал на валуйских пушкарей и черкас, варивших соль на р. Тор. Жители Валуек одержали победу, одного чугуевца взяв в плен и восьмерых убив в бою. Пленный по имени Фома сообщил, что их отряд численностью 80 чел. пришёл из Полтавы «…для воровства на Сиверской Донец и на иные запольные речки […] во все лето и до осени». Кроме воровства, планировалось блокировать движение послов по рекам Дон и Донец.³⁵

В связи с чугуевскими событиями валуйский воевода Ф. Голенищев-Кутузов провёл дополнительный смотр местных черкас с целью выявления неблагонадёжных, давая при этом наставления: «…чтоб они […] на изменников на Чугуевских черкас измену смотря, не сомнялись служили б […] и дворами б строились на вечное житье и на […] государское жалованье были надежны. А которые у них черкасы дворами строиться не учнут и познают они от них побегу, и они б […] про тех черкас […] сказывали бы…». О таких подозрительных украинцах здесь же, на смотре, сообщил их атаман В. Марков. Подозрение пало на 10 тамбовских черкас, 5 тульских и 3 черкас «нового выхода». Атаман сдал их с поруки, после чего воевода допросил неблагонадёжных, получив заверения, что они «…изменить не хотят, хотят […] служить на Валуйке на вечное житье…». Воевода решил повторно отдать черкас на крепкие поруки, но ни украинцы, ни русские за них ручаться не стали, поскольку «…люди они холостые и дворов у них своих нет и с ними не строются…». Это вынудило воеводу отобрать у таких черкас оружие, лошадей и посадить в тюрьму до государева указа. Впоследствии некоторые из вышеуказанных лиц были переведены на службу в другие города.³⁶

Среди валуйских черкас имелись не только беглецы, но и такие, кто под видом царской службы желал «показаковать» на Дону. В 1647 г. в Москву поступила челобитная от двух таких лиц: Степана Остроженина (переведённого из Тулы) и Ивана Москалева (переведённого из Тамбова). Украинцы просили пожаловать их хлебным и денежным жалованьем «против нашей братьи, волуйских черкас, как им дано на Осколе». В 1646 г. они были отпущены на Дон для продажи своих запасов, после чего начали «служити […] вместе з донскими атаманы и казаки, и с […] вольными людьми». Черкасы вместе с донским Войском ходили по морю под крымские улусы, бились с татарами и ногайцами. Пребывание на Дону продолжалось всё лето и осень, «до Николино дни». По велению царя черкасам выдали жалованье, с одновременным запретом впредь ходить на Дон.³⁷ Однако, судя по более поздним спискам служилых людей, их это не остановило, поскольку следы вышеуказанных лиц из истории Валуйского города исчезают. Такие примеры были не единичны: в ноябре 1640 г. с Дона в Валуйки прибыли Григорий Семенюк и Мартьянка с 4 казаками, пребывавшими перед тем 4 года в неволе в Азове; 34 валуйских Черкашенина во главе с атаманом Лукьяном Степановым были приняты в 1647 г. на службу в качестве московских стрельцов. Данный отряд также провёл некоторое время на Дону.³⁸

Отдельного внимания заслуживают столкновения черкас с местным населением, происходившие, в основном, из-за поместной земли. Наиболее известный из таких случаев - спор валуйских черкас во главе с атаманом Ефимом Гавриловым с одной стороны, и валуйских полковых казаков во главе с Акимом Чепухиным с другой стороны. Местному воеводе Афанасию Гавриловичу Рагозину 2 декабря 1697 г. от царя Петра I пришла грамота с сообщением о челобитьи черкас на полковых казаков, завладевших их поместной землёй и сенными покосами. По словам украинских казаков, в 7150 (1641/1642) гг. их дедам, отцам и братьям даны сенные покосы по р. Палатовой «через межу с волуйскими полковыми казаками», а 2 апреля 1651 г. вместо денежного жалованья черкасам выделили по 10 четвертей пашенной земли за «казачьими дачами» по р. Моисею. Однако к концу XVII в. ситуация изменилась: «…ныне де теми сенными покосы по речке Полатовои полковые казаки Аким Чепухин с товарыщи владеть им не дают и тое их поместную землю волуиченя розных чинов люди пашут насилно, потому что у них на […] землю крепости утерялись». Повеление государя предписывало воеводе ехать в Валуйский уезд, описать и измерить черкаские земли «и всякия угодья», и если теми землями владеют иные люди, допросить их в приказной избе: на основании каких документов они им принадлежат? Из более поздней челобитной видно, что А. Рагозин расследования не проводил, что вынудило черкас ещё раз обратиться к царю с тем же прошением, но уже по отношению к новому воеводе Гаврилу Ивановичу Дубасову. Уже 19 июня 1699 г. воевода собрал необходимые показания. Это была сказка старожилов «Волуики города», подтвердивших информацию черкас о сенных покосах, и допрос полковых казаков, сообщивших о принадлежности им сенных покосов согласно писцовой книге 1626 г., а также об отсутствии информации о собственниках поместной земли по р. Моисею. В итоге дело окончательно запуталось, поскольку у казаков и черкас имелись документальные основания на владение сенными покосами (в Разряде разыскали память валуйскому воеводе М.М. Дмитриеву о земле, пожалованной черкасам в 1651 г., и выпись из писцовой книги 1626 г., выданную в 1667 г. валуйским конным казакам).³⁹ Чем закончился спор неизвестно. И хотя он относится к концу XVII в., не исключено, что аналогичные конфликты происходили с момента поселения здесь черкас. Дополнением к вышеупомянутому делу может служить челобитная (не позднее 1646 г.) атамана валуйских черкас, переведённых из Тамбова, Петра Данилова, касающаяся всё тех же сенных покосов по р. Палатовой. Украинцы сетовали на отсутствие пашенных земель и сенных покосов, «…а дана нам одна запольная речка Полатова […] конные стрельцы и полковие козаки и всякие жилецкие люди тою речку Полатову покошуют, а нам […] негде ни единою копни укосить. А говорят те полковие козаки и всякие жилецкие люди, что у вас де нет государевой грамоты ни выписи на тое речку Полатову».⁴⁰ Естественно, царь не мог отказать в просьбе украинцам, и своим указом распорядился: «…тою речкою и сенными покосы велел владеть волуйским черкасом, атаману Петрушке Данилову с товарыщи», при условии, что она не отдана другим валуйчанам на оброк или под покосы.⁴¹

Непросто складывались отношения украинцев со своими «соплеменниками», подданными Речи Посполитой и с вольными казаками, приходившими в здешние края. Одним из первых таких случаев можно считать встречу валуйчан-украинцев во главе с В. Марковым с «воровскими черкасами», случившуюся в сентябре-октябре 1640 г. во время ловли рыбы на Северском Донце. Наткнувшись здесь на отряд черкас численностью 50 чел., валуйчане побоялись признаться, что являются подданными Русского государства и назвались «литовскими людьми». «Воровские черкасы» никого не тронули, более того, пригласили идти вместе под Шацк громить казаков и мордву. Валуйчане отказались от совместного похода и доложили об этой встрече воеводе, за что были пожалованы деньгами: атаман получил два рубля, рядовые по рублю.⁴²

В сентябре 1641 г. трёх валуйских черкас убили и ограбили их бывшие соотечественники, после чего на р. Айдар те же «воровские черкасы» отбили 6 лошадей у «гулящих» валуйчан. В июле 1645 г. произошло нападение черкас во главе с атаманом Антоном Барабанщиком на валуйских служилых людей, косивших сено. Им удалось захватить много лошадей, оружия и одежды валуйчан, при этом четверо нападавших сами оказались в плену. На допросе они показали, что их прислал в район Валуек урядник г. Зенкова пан Луконский. Он, в свою очередь, подчинялся непосредственно миргородскому уряднику Станиславу Гульчевскому, которому, по словам «воровских черкас», были известны все случаи отправки подданных Речи Посполитой для разбоя в Русское государство. Можно с полной уверенностью утверждать, что не все случаи грабежа черкасами жителей Московского царства инициировались ими самими: иногда такие черкасы выступали в роли наёмников. Уделим внимание персоне атамана Барабанщика. В феврале 1646 г. валуйский черкашенин Матвей Костиков подстрекал своих соотечественников к побегу и к последующим грабежам, сказав интересную фразу: «Пуще де я прежнего изменника Онтошки Борабанщика валуйчаном стану, нигде де от меня волуйченом проезду не будет». По предположению А. И. Папкова, Барабанщик в своё время мог жить в Валуйках, с чем сложно не согласиться.⁴³ Однако утверждение об украинском происхождении вышеуказанного атамана будет не совсем верным, поскольку другой представитель редкой фамилии «Барабанщик» зафиксирован в Воронеже среди вольных донских казаков.⁴⁴ Как видим, переход украинцев на службу к московскому государю не избавил жителей украинных крепостей от нападений черкасов, что лишний раз подтверждает отписка воеводы Ф. Байкова, датированная октябрём 1647 г.: «…воровство, государь, от черкас около города безпрестани, по гумнам и по слободам крадут лошадей и людей побивают; ходят немалыми людьми, человек по сороку и по пятидесяти и больши».⁴⁵

Охарактеризовав отрицательную сторону взаимоотношений черкас с московскими людьми, перейдём к рассмотрению положительного взаимодействия. Ещё до прибытия первых украинских переселенцев в Валуйки встречаются документы, повествующие о помощи украинцев валуйчанам. В конце апреля 1628 г. валуйский воевода послал станицу атамана Алексея Князева к урочищу на Саввинском перевозе. Доехать до него станичникам не довелось: 1 мая 1628 г. в 40 верстах от Валуйки у Волчьих Вод три станичника попали в татарский плен. Примерно в тот же период из Валуек в Белгород отправили двух валуйских казаков и одного белгородца. У тех же Волчьих Вод они попали в плен к тем же татарам. Но это происшествие почти для всех закончилось благополучно: 8 мая 1628 г. «…приходили на тотар черкасы и убили у них тотарина, а другова взяли в языках, и их де у тотар отгромили». Не повезло только Долмату Сулеменеву, который остался в плену. По словам станичников, отряд черкас насчитывал 90 чел. во главе с атаманом Федором Олтухом. Украинцы рассказали, что за две недели до этого они разгромили татар на р. Тор. Кроме того, украинские казаки рассказали весьма любопытные сведения об одном из валуйчан. Летом в Валуйках стали пропадать лошади, причиной чего, по словам черкасов, стал валуйчанин Пронька Брыкай, приходивший для конокрадства из пределов Речи Посполитой вместе с другими «ворами». По сообщению казаков, той же весной с воровским отрядом в 17 человек он пошёл в пределы Московского государства, «…приходя де на Волуйку тот Брыкай живет у матери в тайне, и пократчи лошеди, приводит в Литву». На основании таких сведений допросили мать П. Брыкая, Дарью, сообщившую, что сын сбежал от неё 5 лет назад.⁴⁶ Этот документ открывает перед нами новые аспекты взаимоотношений украинцев и русских в первой половине XVII в. Вполне очевидно, что не только украинское население переселялось на территорию Российского государства, но и шёл аналогичный процесс со стороны русского населения. Трудно сказать, в какие именно районы Речи Посполитой бежали московские люди. Думается, что это была либо Запорожская Сечь (поскольку в большинстве случаев беглецы искали максимальную свободу, которая там имелась), либо приграничные украинские территории. Завершая рассказ о Брыкае, отметим, что царские власти так и не смогли его поймать, довольствовавшись арестом его родственников: матери и зятьев (полкового казака и двух монастырских бобылей). Вместе с семьями их сослали в Сибирь с определением в службу кто куда сгодится. Может быть, в отряде Я. Остренина имелись валуйские беглецы-изменники, наподобие П. Брыкая, мечтавшие отомстить за причинённые им обиды.

Среди других случаев спасения черкасами валуйчан отметим документ об освобождении украинскими казаками во главе с атаманом Матюшкой Миргородцем в 1644 г. станичного атамана и пушкаря.⁴⁷ На Украину проникали не только беглые валуйчане, были и такие, кто переселялся туда по воле царского правительства. На территории Украины в Донецкой области расположено небольшое село Маяки, где во второй половине XVII в. располагалась одноименная пограничная крепость. В 1666 г., при её основании, сюда переселили «на вечное житье» 50 семей из Чугуева и столько же - из Валуек. По приблизительным расчётам автора статьи, основанных на списке служилых людей г. Валуек 1647 г., росписном списке 1665 г., росписном списке 1676 г., можно говорить, что в XVII в. валуйская семья состояла в среднем не менее чем из 4 человек, что, в свою очередь, даёт повод высказать предположение о переселении сюда около 200 валуйчан.⁴⁸ Переселение в Маяки претендует на звание самой крупной миграции валуйчан на Украину, но не единственной. Говоря о более мелких, можно упомянуть ещё валуйских рейтар, высланных в 1669 г. на службу в г. Киев и оставшихся там жить «за старостью и увечьем».⁴⁹

Если имелись украинцы, желавшие бежать из Валуек, то были и другие, которые пускали здесь основательные корни. Они строили дома, обзаводились семьями, стараясь своих детей записать на царскую службу. Так, в феврале 1641 г. черкасы атамана С. Волошенина били челом государю о поверстании детей «в ы-ноземскую службу».⁵⁰ Валуйки были довольно привлекательным местом для черкас. Одно время местная власть не могла справиться с учётом хлынувшего сюда потока украинских переселенцев. В мае 1655 г. валуйский воевода Василий Григорьевич Фефилатьев получил царскую грамоту о необходимости задерживать всех новых «прихожих» людей, за исключением торговых. В ответ на это воевода сообщил царю о трудностях, с которыми пришлось столкнуться при исполнении указа: «…на Валуйку, государь, приходят из Острогожского черкасы для работы кормитца и из иных украинных городов русские люди и черкасы, а приезжают без отписок и без перехожих; а с Цареборисовского, государь, городища приходят на Валуйку черкасы многие люди безпрестанно из хлеба, и для работы, и всяких дел; и распознать, государь, их никакими мерами нельзя, хто отколь придет».⁵¹

Следующее переселение выходцев из Украины в валуйский край состоялось в 1660-е гг. В феврале 1661 г. воевода Юшка Наумов писал государю о появлении между 1659 и 1661 гг. более 100 черкас, как семейных, так и одиноких. По прежнему царскому указу «прожиточных» людей повелевалось отправлять в Ливны, а других устраивать в Валуйках и наделять землёй. Однако требование воеводы черкасы проигнорировали и в Ливны не пошли. В отписке царю сообщалось, что многие из пришлых людей годятся в пешую службу, но пустых земель в Валуйках нет, построить им дворы негде, а «…жить […] в приход воинских людей от тех черкас опасно, потому что город Валуйка украинной стоит за чертою: чаят от них измены». Царь повелел «их поселить в украинные городы в черте на пахоте, а тут им жить не велеть».⁵²

Не все украинские беглецы уходили из Валуек безвозвратно. Некоторые, поискав лучшей доли, возвращались. Атаман С. Волошенин «с товарищи» 8 августа 1641 г. привел к воеводе своего соотечественника Ивана Семенова - Черкашенина станицы Борзяка, который «бегал за рубеж», а потом вернулся в Валуйки. В 1642 г. С. Острожениным был опознан украинец Тимошка, сбежавший в 1640 г. из Валуек.⁵³

Русско-турецкая война 1677-1681 гг. вызвала ещё один всплеск украинского переселения в Россию, в т. ч. и в валуйский край. В 1679-1680 гг. царю Фёдору Алексеевичу били челом «…из за Днепра приходцы уманцы, ольховчане, звенигородчане, бугославцы, калниболотеня, межибожцы, збаражане, зеславцы, тернопольцы и иных заднепрских малороссийских городов жители» о поселении их «в поле за рекою Доном […] на усть-реки Битюка». Ввиду частых нападений воинских людей и недостатка здесь земельных угодий царское правительство предложило для поселения иное место: «…от Усерда до урочища где стоит городок Полатов (построенный украинскими казаками Острогожского полка. - А. Ф.) до Полатовскаго большаго лесу». Сбор черкас должен был происходить обозом у Палатовского вала (на р. Валуй в устье р. Валуйчика). Там же, или рядом, по русскую сторону вала, где они сами облюбуют место, указано было строить город. Если же из-за большого количества переселенцев поселить их в одном месте будет невозможно, они должны были строить города между Полатовым, Валуйками и Новым Осколом по р. Осколу, либо по Северскому Донцу выше Царева Борисова, или между Усердом и Полатовым по р. Сосне. Предполагаемое количество поселенцев было огромным. По словам представителя челобитчиков, звенигородского протопопа Иакова, «…сберется-де их тысяч с десять семей»! Перечислим привилегии, предоставляемые украинцам при поселении. Больше 10 лет начальниками над ними не могли быть русские приказные и воеводы. Их место занимали выборные люди из числа самих переселенцев: полковник, сотник, урядник и старшины. Как и казачьим слободским полкам, переселенцам велено было именоваться «Полатовским полком». Торговые пошлины с них не взимались, равно как подати и оброки. Главное - черкасам дозволялось держать шинки (питейные заведения), не уплачивая никаких сборов, а этот вид занятий, как мы знаем, во все времена был весьма прибыльным. Они освобождались от полковой службы и от Полатовского валового дела. Для обороны от неприятеля во время поселения правительство предоставило им три пищали с ядрами и порохом. Жителям городов Ахтырского, Сумского и Харьковского полков предписывалось, чтобы они «…пришлых из заднепра малороссийских городов жителям […] задержания никакова и тесноты не чинили пропускали их в те места не досаждая им ничем». Жителям Полатова, Нового Оскола, Валуйки и другим близким к Палатовскому валу городам предписывалось, чтобы они «новоприходцов […] пропускали и держали к ним во всем совет добрый и ласку». От украинцев требовали только одного: в новопостроенных городах не укрывать беглых служилых и тяглых людей, боярских холопов и крестьян. Тем не менее украинцы для поселения выбрали р. Битюк. Поскольку данная территория ранее была передана в ведение Рыбенского (Острогожского) полка, соответственно и все местные черкасские поселенцы вошли в его состав.⁵⁴

Военная реформа, начавшаяся в правление Петра I, коснулась и службы валуйских черкас. В 1707 г. царь указал приписать их к Изюмскому полку и передать под начальство бригадира Фёдора Шидловского. Причина появления этого указа не совсем ясна. Возможно, он издан по челобитью самих украинцев, желавших пользоваться льготами, предоставленными слободским полкам, которыми стремилось воспользоваться и русское население края: «…Волуйчане, по ложному их челобитью, утая свои прежние службы и окладные и неокладные всякие денежные и хлебные платежи, называючи себя, что они будто безпоместные, на Черкаской земле живут, и которые по разборам 705 и 706 годов написаны в первую и во вторую статью в драгуны и в солдаты и в прежние чины, из Розряду с Москвы посвозили себе грамоты, чтобы им […] служить […] - в Изюмском полку».⁵⁵ История даже сохранила список таких «умников».⁵⁶

Одним из итогов миграции стало незначительное преобладание украинского населения над русским, зафиксированное в конце XIX в. По итогам переписи 1897 г. в Валуйском уезде проживало: 96 134 украинцев и 91 486 русских (при распределении по национальностям за основу брался родной язык). Однако такая картина наблюдалась только по уезду, в самом же г. Валуйки перевес русских над украинцами был колоссальный (6 371 чел., против 206 чел.).⁵⁷ Справедливости ради отметим, что доминирующая для украинцев ситуация сложилась в уезде благодаря переселению сюда украинских крепостных крестьян, а не по причине вольного переселенческого движения.

Взаимоотношения двух славянских народов прошли на валуйской земле долгий и сложный эволюционный путь: от враждебных до братских и родственных. Несмотря на уничтожение крепости украинскими казаками Я. Остряницы, валуйчане не предпринимали в отношении новых поселенцев ответных враждебных действий. Здесь не зафиксировано ни одного случая столкновений между черкасами и московскими людьми по этническому признаку. Украинцы не просто пользовались теми же правами и свободами, что и «коренные» валуйчане, их привилегии были значительно шире, включая беспошлинное винокурение. По ряду причин не все украинские казаки смогли принять новые порядки - отсюда конфликты с местной властью и с населением, их побеги в «Литву», в степь и на Дон.

Основание Черкаской слободы, в которой существовала своя церковь, не означало выделения украинцев из общей массы населения по этническому признаку. Это был характерный для Валуек вид поселения, название которого определялось по типу службы проживавших в нём людей. Чтобы в этом убедиться, обратим внимание на названия других валуйских слобод: Пушкарская, Стрелецкая, Казацкая, Ямская, Ездочья. Обязанности украинцев отличались от обязанностей других служилых людей. Они были включены в обеспечение общей системы безопасности крепости и, наравне с другими, «бились явственна» со степняками и, приняв новое подданство, не меньше других страдали от действий «воровских черкас». Однако эти конфликты происходили в основном на территории Дикого Поля, не принадлежавшего ни одной из противоборствующих сторон, а потому не могут в полной мере считаться русско-украинскими конфликтами. Более чем 300-летнее совместное проживание двух народов привело к взаимодействию, а местами - слиянию их культур. Насколько прочным оказался симбиоз этих культур в валуйском крае смогут показать масштабные этнографические исследования.